СТАРЕЦ (Лев Болдов)
П. Анциферову
В залитой светом казённой палате
Старец библейский в больничном халате
С блеском ретивым в безумных зрачках
Шарик диковинный вертит в руках!

Пахнет карболкой и клюквенным соком.
Нянечка смотрит бдительным оком
За стариком, что смеясь и грустя,
Вертит игрушку свою, как дитя.

А на игрушке цветной и влекущей, –
Горы и реки и тропиков кущи,
Питер, Чикаго, Париж и Бейрут!…
И человечки смешные снуют.

Всё им неймётся – воякам, скитальцам.
Щёлкает старец их скрюченным пальцем
И заклинанье бормочет под нос,
Не замечая с обедом поднос.

Полночь. По койкам больные уснули.
Нянечка дремлет с вязаньем на стуле.
Мается старец, уныл его вид,
И борода, как мочалка, висит.

Вертится шарик в руках его дряхлых.
Спичку поднёс, и войною запахло.
Плюнул – под воду ушёл материк!
И, как ребёнок, смеётся старик.

Так год за годом сидит он в палате –
Старый безумец в больничном халате.
Солнцем тоскливым сменяется мгла.
Вертится шарик в руках, как юла.

…А человечки беспечными стали.
Шутит над ними скучающий старец.
Метит, ласкает – и давит, как блох.
Что ему, если есть справка, что – Бог!

1994