Река за поворотом изогнет седую спину,
И наша лодка вздрогнет в ожидании беды.
И белый свет сойдется на лежачем камне клином,
И серый камень прошипит змеей из под воды.
И тут бы нам, дружок, привстать на правое колено,
И злые скалы разглядеть средь непроглядной тьмы,
И весла сжать в руках, как щит и меч одновременно,
И все опасности легко преодолеть, а мы...

Наш маленький, нестойкий экипаж
Мы разбиваем безднами сомнений.
И каждый неудавшийся вираж
Лишь повод для взаимных обвинений.
С упорством, непонятным нам самим,
Не ощущая боли, как в угаре,
Мы бьем того, кто более любим,
И любим, лишь когда больней ударим.

Давно бы уж пора спустить дурную кровь из вены,
И от бунта на корабле друг друга оградить,
И весла сжать в руках, как щит и меч одновременно,
И в миллиметре от беды все беды обходить.
Пусть камень, как змея, шипит и близок час расплаты,
Мы грудью путь пробьем сквозь волны в каменной гряде.
Ужели ж нам с тобой, дружок, бояться перекатов,
Ведь наш с тобой катамаран погиб не на воде.

К чему нам столько боли и обид,
Ведь создал Бог по паре каждой твари.
Любили так, что плакали навзрыд,
А любим так, что хочется ударить.
Я верю, экипаж непобедим,
Коль верит бортмеханик капитану.
Я выгрести попробую один
И весла ни за что бросать не стану.