Когда все гвозди заменят гвоздики,
А красота вдруг окажется голой,
Вдохни парфюмы миндального масла,
Что прячет блики иконы под краской
В том доме, который построил 
Кристофер Нолан.

А где-то за Альпами бродит Италия.
Согнулась под небом Пизанская Башня,
И плачет под залпами. Плачет и Талия.
Совет обещал, остальное неважно,
Что Солнце там будет твое, мое, наше.

На жалком пляже, где отпуск у счастья,
Где счастье пляшет и пляшет от счастья,
Прикрой специальным деффектом лоно,
Укройся эффектом горя от моря,
Которое выплеснул лужей 
Кристофер Нолан.

А где-то под звездами бредит Италия.
Прогнулась под небом Пизанская Башня,
И гнется вопросами. Гнется и Талия.
Совет обещал, остальное неважно,
Что Солнце там будет твое, мое, наше.

Когда забудем, где норы печали,
Задернем шторы от штормов и боли,
И ранним утром нас радость встречает,
Стряхни со слипшихся губ её сладость,
Найди облака, где ночует 
Кристофер Нолан.  

А рядом, за окнами, тает Италия.
Согнулась в поклоне Пизанская Башня,
И стонет над золотом. Стонет и Талия.
Совет обещал, остальное неважно,
Что Солнце здесь будет твое, мое, наше.

В осенний вечер печального мая
Под дубом вечнозеленым и полым
Взгляни, как плечи сцепившись дружбой, 
Дрожат в плену погребальной ямы
В лесу, который засеял 
Кристофер Нолан.