куплет:
на коронациях срывали нимбы.
срезали крылья Элиаса и вбивали клинья
меж нами.
убийца, жертва -
обмен ролями.
меж стен роняли наземь всю телесность.
плен губами
воздвигал в тесноте комнат.
моим вивернам кокон -
лишь взбаломученность холодных рук
в обмен на кому
твоих вечнозелёных.
держись крепче.
безмолвно задыхался в суете Аидов,
изувечен болью.
я сокрою тебя навечно на Мон-Сан-Мишеле
от Апполонов, что в амфитеатрах пронзают шею
стрелами купидонов и лезвиями Дамокла.
кесарю - кесарево,
а мне лишь эта тесность окон,
где всю безгрешность, бесталанность поглотит Танатос -
картинный пафос,
и Кракеном сдавило радость.
когда ты наконец узришь во мне бесценок.
холодные губы запустят наш эффект плацебо.

припев:
поперечные черты ведёт внутри Вергилий.
где были крылья, ныне лишь морская пена,
и всё вчерашнее мы сокрыли пылью.
моё плацебо - моё Альбирео.

куплет:
впивается в глазницы изморозь.
за три часа не выспаться под твоим взглядом искоса.
я всего себя высморкал под мглою кладбищенской,
сломлен практически в абсурдном зное арктическом.
никотин с губ я передам лишь воздушно-капельным,
и в душных камерах мой дом,
я взбаломучен в Тартарах,
где Елисейские поля сорвутся в полигамии,
к шее Нагайнами удавкой акциденций сдавлены
в недрах клыков Глубоководных.
клинком Дамокла высекаю из обсидиана строки подноготной,
и многим хладнокровным суля в тиши Агарта
лишь крышку гроба
и её координаты.
тем, кто мечтал воспеть давно осанну
отторжению себя на уровне Жан-Поля Сартра
сулит клеймо вассала,
а нас в подпольных залах
снедая самолюбованием, уносит за борт.

припев:
поперечные черты ведёт внутри Вергилий.
где были крылья, ныне лишь морская пена,
и всё вчерашнее мы сокрыли пылью.
моё плацебо - моё Альбирео.