У меня был дом. 
В нем, со стула шагнул – завис, 
а кровать ночью скрипнет и катит по рельсам ввысь,
Там еще был шкаф, 
мы с ним знали пароль, 
потому что был тайный ход меж ним и стеной.
Этажерка, раздавшись вширь, обнажала тома, 
Где роилась несозданных языков тьма.

Но потом мне стало восемь, детства карман иссяк. 
Новый дом был неплох, я взяла табурет и сделала шаг… 
Прибежала бабушка, требуя тишины, 
Она объяснила: вот – шкаф, вот — дверь, это – просто четыре стены, 
Это – просто кровать, где ты будешь спать...
Мне захотелось побыть одной, но шкаф был слишком плотно придвинут к стене. 
Все книги в нем были о Ленине, лично мне
Его сказки были видны насквозь: никаких загадок. 
Вновь пришла бабушка, требуя навести порядок.

И я поняла: я упустила дом, кто теперь будет в путь отправлять кровать?
Книги зачахнут, шкаф станет стареть и все забывать!
Я плакала целый день. Но потом – никогда. 
Потом разрасталась дорог и вещей гряда, 
Но зима – кончается, сходят снега всегда, 
Я вернулась в мой дом через годы и города.

Там, где книги стояли – голое сопряжение стен, 
Под кроватью – нет и не было никаких путей. 
Поезд вез обратно, в трепещущей темноте.

И вдруг я поняла! Ведь теперь ничего там нет… 
Потому что я все забрала с собой в восемь лет.