В тот вечер я не пил, не пел, 
 Я на нее вовсю глядел, 
  Как смотрят дети, как смотрят дети, 
 Но тот, кто раньше с нею был, 
 Сказал мне, чтоб я уходил, 
 Сказал мне, чтоб я уходил, 
  Что мне не светит. 

 И тот, кто раньше с нею был, - 
 Он мне грубил, он мне грозил, - 
  А я все помню, я был не пьяный. 
 Когда ж я уходить решил, 
 Она сказала: - Не спеши! - 
 Она сказала: - Не спеши, 
  Ведь слишком рано. 

 Но тот, кто раньше с нею был, 
 Меня, как видно, не забыл, 
  И как-то в осень, и как-то в осень - 
 Иду с дружком, гляжу - стоят. 
 Они стояли молча в ряд, 
 Они стояли молча в ряд, 
  Их было восемь. 

 Со мною нож, решил я: - Что ж, 
 Меня так просто не возьмешь. 
  Держитесь, гады! Держитесь, гады! - 
 К чему задаром пропадать? 
 Ударил первым я тогда, 
 Ударил первым я тогда - 
  Так было надо. 

 Но тот, кто раньше с нею был, 
 Он эту кашу заварил 
  Вполне серьезно, вполне серьезно. 
 Мне кто-то на плечи повис, 
 Валюха крикнул: - Берегись! - 
 Валюха крикнул: - Берегись! - 
  Но было поздно. 

 За восемь бед - один ответ. 
 В тюрьме есть тоже лазарет, 
  Я там валялся, я там валялся. 
 Врач резал вдоль и поперек, 
 Он мне сказал: - Держись, браток! - 
 Он мне сказал: - Держись, браток! - 
  И я держался. 

 Разлука мигом пронеслась. 
 Она меня не дождалась, 
  Но я прощаю, ее прощаю. 
 Ее, конечно, я простил, 
 Того ж, кто раньше с нею был, 
 Того, кто раньше с нею был, 
  Не извиняю. 

 Ее, конечно, я простил, 
 Того ж, кто раньше с нею был, 
 Того, кто раньше с нею был, 
  Я повстречаю!