Над Библией тихо читаю молитвы
Лунный свет освещает постель.
Стёкла в доме на части разбиты,
Комнату снегом заносит метель.

Вот и декабрь, наступил так нежданно,
Ёлку поставить успел я вчера,
В шарах новогодних отражаясь устало
Светит, мигая, лампа моя.

За окном, средь могучей метели, я вижу,
Как огненным пламенем светит с небес
Чудовищный шар, под названьем - Нибиру
Сжигает мой город, как грешника бес.

Я помню, как гнался за пиком карьеры,
Как деньги в глазах отражали свой блеск,
И руки тянулись, не ведая меры,
Но, всему, что ценил я, наступит конец.

Всё стало не важно, я богат или беден,
Нет значения, сколько монет в кошельке.
Черна моя кожа, иль как облако бледен
Всё к чёрту сгорит в нисходящем огне.

В последний момент я жалел не о деньгах,
Что мошенники сняли с моего телефона,
Не о взломе "Вконтакте", не о странах, где не был
Не о том, что так и не купил в Москве дома.

Моё сердце рыдало холодным дождём,
И трещина шла по раме оконной,
Казалось что так же, режет ножом,
Мне в груди где-то душу болью фантомной.

Я вспомнил, что не говорил своей маме спасибо,
За годы, все те, что растила меня,
Что с какой бы я девушкой не был красивой,
Прощала за всё лишь мама меня.

Меня кто-то любил, а потом покидал,
И обиды бывали и ссоры с другими,
Но и сам я достаточно редко прощал,
И боль доставлял даже любимым.

Осуждал я людей за типы их кожи,
За вес, за язык, и за веру иную.
Лишь за то, что они на меня не похожи,
А сегодня вместе с ними сгорю я.

Благодатный огонь, он рассудит весь мир,
Но как жаль, неужели на этом всё кончится?
Мне не верилось, как и многим другим
В это нелепое слепое пророчество.

Но ужас не в том, что конец наступил,
Что Апокалипсис так подобрался зловеще
А в эгоизме - он будто бетонная пыль,
Засыпает взгляд наш реальный на вещи.

Мы любим кого-то, но больше – себя.
Мы судим других, будто мы – не судимы,
Но что, если завтра планета Земля
Осветится миллиардом огней Хиросимы...