На металлической тусовке,
где были дансинг и буфет,
ты мне явилась в буйном соке
своих одиннадцати лет.

Твой хайр был платиново-белым,
а губы красными, как мак,
железом курточка блестела,
и медью отливал башмак.

Цедя какую-то фруктозу,
я про себя воскликнул: "Ах!
Ты металлическая роза,
бутон в заклёпках и шипах!"

Как бритвой с лезвием опасным,
ты взглядом врезалась в меня.
И я вдруг брякнул: "Ты прекрасна,
и я влюблён в тебя ужасно,
но, бэби, мне не очень ясно,
зачем тебе твоя броня?"

И распахнулся рот багровый,
и голос твой проскрежетал:
"Чувак, мы встретимся по-новой,
когда ты врубишься в металл.
Пусть металлическое семя
В твой мозг фригидный упадёт
и пусть стальной цветок сквозь темя
в росе кровавой прорастёт.

Тогда, мой дорогой товарищ,
ты, раздирая руки в кровь,
цветок сорвёшь - и мне подаришь,
и снизойдёт на нас любовь.

А счас, покуда ты квадратный,
пока металлом не блестишь,-
оставь меня, катись обратно,
катись, браток, куда хотишь".

В меня впивались, словно пули,
Твои свинцовые слова...
Лишь дома мне моя мамуля
их спицей вынула едва.

И думал я, кусая палец:
"Богат железом Эсэсэр",-
и плакал, как бессильный старец,
я, шестиклассник, пионер.