мы исчезнем из мира, не заметив мешков под глазами от недосыпа.
я сыплю сахар в утренний чай и вместе с ним растворяюсь в горячей жидкости,
не слушаю радио в моей съёмной квартире нон-стопом, оно, загрустив, охрипло.
я словно в клетке, бьюсь крыльями о прутья, ломаю перья, ты меня выпусти!
скрипящими половицами вышел, заперев меня здесь, не оставив ничего кроме чайных кругов на столе,
которые каждый день отпечатываются под моими карими.

ты мой Алькатрас...
и я пытаюсь бежать...
пытаюсь бежать...
ты мой Алькатрас...
я совершаю побег...
и если вам отдаст
море волнами моё тело на берег
знай, что я не сумел...

мои руки векторами стремятся встретиться у тебя на спине,
даже забившись пальцами в волосы, сидя в ночи с московскими тротуарами.
мне нужно сбежать от тебя, уехать, улететь, уплыть, утонуть, не важно.
скрыться в улыбках моих знакомых, они скроют от всех мою осень,
в которой и ты, и я не очень. запуталась в кронах многоэтажек.
лестничные клетки так же пытаются оставить меня в себе, впрочем,
все клетки желают меня, кроме клеток твоего головного мозга.
голос мэтта бернингера в плеере как родной, баюкает тембром,
заглушает наушниками ненужный пятничный возглас прохожего, смотрю ему в горло,
где кадык ходит лифтом вверх-вниз перманентно
так часто, как мысли бьются в моей голове звоном хрустальным.
наш мир поперхнулся усталостью.

ты мой Алькатрас...
и я пытаюсь бежать...
пытаюсь бежать...
ты мой Алькатрас...
я совершаю побег...
и если вам отдаст
море волнами моё тело на берег
знай, что я не сумел...

мне нужно сбежать от тебя, бежать от тебя,
смотря под ноги, не споткнувшись, чтобы снова не приползти.
бежать вместе с числами сентября,
чтобы себя спасти.