По зелёной по долине шли послушник и монах.
Оба - с тайною молитвой, оба - с чётками в руках.
Видят, как стоит у ручья девица, красотою может ослепить,
Длинный сарафан намочить боится - в воду не решается ступить.

Тут монах, не размышляя, вырастает перед ней,
Осторожно поднимает и несёт через ручей.
Ну, а дальше - каждый своей дорогой, монастырь уже недалеко.
И молитва вновь устремилась к Богу, закрутились чётки под рукой.

Так шагали черноризцы, лишь дыханья слыша звук,
И у врат у монастырских говорит послушник вдруг:
- Нет, ты, брат, скажи, чтоб не быть соблазну, как коснуться женщины ты мог?
Разве ты обет свой давал напрасно, как теперь на это смотрит Бог?

И монах, глаза прищурив, улыбнулся, глядя вдаль:
-Ты поднял в стакане бурю,- он послушнику сказал,-
Помыслы твои все Господь читает, так что, обрати к себе свой взор
Я её давно у ручья оставил, ты - несёшь с собою до сих пор.