Утром тебе в глаза попали огни грозы.
Будет казаться день долгим, как листопад.
Утро разрушит смерть, и обезличит сны.
Ночи бумажный лист рассвета рукою смят...

С утлой циновки встав, Малевич жуёт кизил.
Ясность квадратных снов сьедает густой туман.
В плоскость холста стены он кистью наделает дыр,
Малевич устал от искусства, и от себя устал,
А за окном зима. Он пьёт её, как кефир.
Малевич устал от искусства, и от себя устал.

Врач из соседних шатров залечит гранит руки,
Мастерски вправит в лицо гипсовые глаза,
Малевич глядит в горизонт, и зычно читает стихи,
И у врача из соседних шатров выступает скупая слеза.

В странных стихах день. Гоголевский бульвар.
Пьяный Снегопа крушит витрины пивных ларей,
Глупые продавцы, шипя, превращаются в пар,
И улетают в Сибирь, посмотреть на живых снегирей.

Хозяйка медной горы болеет бубонной чумой.
С Джойсом она была, и со Снегопой непрочь,
Но скоро закончится век, Малевич спешит домой,
Ведь скоро закроется дверь в горизонт, и в душах наступит ночь,

Скоро закончится век. Малевич спешит домой.
Ведь скоро закроется дверь в горизонт,
И в душах наступит Ночь...