Один очень старый человек разговаривает с молодым, интонация его тиха и невероятно убедительна: «Ну и зачем Ты опять пришел нам мешать, - говорит он. – Мы итак сделали все, что могли во Имя Твое. Зачем Ты опять пришел звать нас в свои высоты? Ведь если за тобой во Имя хлеба небесного пойдет даже тысяча людей, то что останется с миллионами, которые не в силах будут пренебречь хлебом земным ради небесного? И кто сделает счастливыми их? И справедливо ли это? Они не знают, почему Ты не сошел с креста, когда кричали тебе, издеваясь и дразня - «Сойди с креста и уверуем, что ты это Ты». Ты не сошел. Не сошел, потому что не захотел поработить нас так называемыми «чудесами» и жаждал свободной веры, а не чудесной, жаждал свободной любви, а не рабских восторгов пораженного чудесами невольника. Но и тут Ты судил о людях слишком высоко, ибо рабу нужны только чудеса и авторитет. Так зачем Ты опять пришел нам мешать, мы итак сделали все что могли во Имя Твое… »

Затем мы опять слышим этот голос, словно яд, втекающий в наши глаза и уши и парализующий и убивающий и без того слабую надежду на лучшее. «Так зачем, скажи мне, Ты опять пришел нам мешать? Стадо уже покорилось, Ты видишь. И почти забыло свой подлинный лик. Мы дали ему тихое смиренное счастье – счастье слабосильных существ, какими они и созданы. Мы заставили их работать, но в свободные от труда часы устроили их жизнь как детскую забаву. Мы разрешили им даже грех, ты видишь. И они полюбили нас как дети за то, что им позволено грешить. И тихо проживут они свои жизни и тихо угаснут во Имя Твое и за гробом обрящут лишь прах и забвение, будучи в абсолютной уверенности, что наградой за смирение им будет даровано жизнь небесная и вечная. Так зачем, скажи мне, Ты пришел снова нарушать наш покой?...»