белые фары сменяются красными габаритными,
эквалайзеры магнитол надрезают бритвами
темноту; этот город проникнут ритмами -
он смеется нами
поет нами 
говорит нами,
его голос продет через нас, как нить.

если он засыпает - то стойки мятыми пятисотками;
тычет в бога антеннами, башнями и высотками,
спит со старыми стриптизерами, пьет с красотками, -
мы из этого города выплавлены и сотканы
и ни в чем не можем его винить

вечная простуда - в меню все выглядит так изысканно,
но несет [bad word] и эвкалиптом из каждой миски на
дымной кухоньке - хвойный стейк, чабрецовый мусс, -
поцелуи пьяного мальчика пахнут виски, но
оскорбительно
аскорбиновые
на вкус

этот город только и занят тем, что продать пытается
все билеты на стадион, где проводят таинства -
каждый больше всего боится, что вдруг останется
только наедине с собой; все так быстро старятся,
чтобы спиться, распасться, не соблюдать режим

мы купаем руки в его дымах, мы ступаем в месиво
его крови, слюны и спеси, и нам тут весело, -
это город-с-ад, и как славно, что видно весь его
с той кровати, где мы лежим