Я прилетел сюда зачем-то на ночь глядя
И смертным боем бьюсь в гостиничную дверь,
Но как повымерли за стойкой эти... тёти,
Конечно дрыхнут, и куда же я теперь?
Я бьюсь сильней, но это слабо помогает,
Скажите, граждане, куда же я попал?
Я поражен, с меня никто не вымогает,
А я бы дал, клянусь здоровьем, я бы дал!

Я здесь стою один, как тень на полустанке,
Закутанный в халат, на лавке спит узбек.
Эй, кто-нибудь, прошу, откликнитесь, гражданки,
Последний раз прошу, пустите на ночлег!
Откройте дверь, я очумел от перелётов,
Во всех портах обледененье полосы.
Вы что, обляденели, эй вы, кто там?
Давно за полночь пробили часы!

Закрыто крепко всё на крючья и засовы,
Я начинаю стоя сладко засыпать.
Последний шанс иссяк, остались только вдовы,
Они меня поймут, но где их раскопать?
Я чем-то стал похож на волка-одиночку,
Болит, как раньше с перепою голова,
Я мог бы подарить вдове такую ночку,
Ну, где же ты, моя весёлая вдова?!

По улице иду, заглядываю в окна,
Вдруг женский голос тихо просит закурить.
Я всем своим нутром, до самых пяток ёкнул,
И с перепугу сердце вдруг начало шалить.
Косметикой в меня пахнуло дуновенье,
Как свежий ветер в растворённое окно,
Уж если есть на свете чудное мгновенье,
Я сразу понял: это именно оно!

Пока свечой горела спичка, мы молчали,
Когда ж её огонь беспомощно погас,
Я ей сказал, что в ней души уже не чаю,
И эта ночь, увы, свела навеки нас!

Она мне отвечала что-то в том же стиле
И прошептала тихо, сев на чемодан -
В гостиницу меня сегодня не пустили.
И вот теперь согласна, хоть куда!

Я прикусил язык совместно с сигаретой
И тоже, сев на свой раздувшийся портфель,
Доверчиво вещал - Скажу вам по секрету,
Я пять минут назад стучался в ту же дверь!

Мы хохотали заразительно и звонко
И подавали нежелательный пример.
Она была вполне приличная девчонка,
А я ещё вполне приличный кавалер.

Кварталы и дворы стихали и пустели,
И город вскоре обессилевший затих.
Как не хватало нам всего одной постели,
Всего одной, но только на двоих!...
Как жаль.