kussani (трудовая книжка):
Помню, листовки на Рублёвке впаривал людям,
Типа студент-промоутер, парня никто не осудит.
Не бары, а подъезды, не виски, а водка и сок,
Под гитару вся общага знала напевы хитов.
Тем временем мок на автомойке, вода в сапог,
Копейки на чай уходили на джин-тоник и смог.
Тогда уже была открыта трудовая книга,
Фоном шла весна, где я так часто уходил с орбиты.
Помню, в НИИ работал материаловедения:
Респиратор не скрывал следы вчерашнего похмелья.
Эта книжка - гид по пьяной юности: подписи, штампы...
Вернёмся в настоящее - в прошлом прокурен тамбур.

(книга жалоб):
И я на левом районе разбил машину,
Под веками боль зашита, спрячусь за пьяной ширмой.
В баре подлечат, но в глазах нету искр, лишь иней.
Раны чуть меньше: проблемы стопки с виски решили.
В поисках утешений вижу красавиц двух,
И тает звук, как представлю, что касаюсь губ.
Но перебрал исправно, душа излилась пожаром,
Тут как тут бармен - открытая книга жалоб.
Пустое портмоне, осталась пара монет,
Увозят на скорой, горю в её сигнальном огне.
Еще немного верю, что проснусь, щипаю лицо,
Со здоровьем в ссоре, ведь на дорогах рассыпали соль.

Припев:
Мне бы почитать книги, 
Чтоб родные почитали меня.
Пламенем не сгорать синим,
А с пользой тратить часть этого дня.
И полоса жизни станет белее,
Немало потерял, но больше нашёл, 
Всё будет хорошо, будет хорошо,
Всё будет хорошо, будет хорошо.

top-secret (медицинская книжка):
Стрелки пошли дальше, за ними моё время вышло,
Жаль его не положить на сберегательную книжку.
Остался лишь похмельный опыт за спиною,
В жизни устаканилось всё, но только всё спиртное!
Капельница плачет, вену колет холодным оружием,
Сердце бьёт меня изнутри, как боксёрскую грушу,
Режет и стреляет - болью голодной соткан,
Со здоровьем играя, победила головоломка.
Безумие преподнесло болезни на блюдце с каёмкой.
Мою судьбу коротит, у неё юмор искромётный.
Жизнь липовая, но тут не намазано мёдом.
Моя мед. книжка написана на языке мёртвых.

Ветер (книга жизни):
Для смерти лучший подарок - это книга жизни,
Но жизнь - не подарок, ведь вкалываем за гроши здесь.
Пишу своё произведение уж третий десяток,
Ныне молчат страницы, их вдохновение иссякло.
Но пальцы дальше пытают связанные клавиши,
На листах больше тайн, ведь ими голова кишит.
Буквы в слова, слова в страницы, страницы в главы,
На меня глава последняя смотрит взглядом усталым.
Подходит к эпилогу мой похмельный век:
На печатной машинке пьяный автор зарулил в кювет.
Книга жизни остынет и поступит в печать,
Уснёт в библиотеке, в которой все молчат...

Припев:
Мне бы почитать книги, 
Чтоб родные почитали меня.
Пламенем не сгорать синим,
А с пользой тратить часть этого дня.
И полоса жизни станет белее,
Немало потерял, но больше нашёл,
Всё будет хорошо, будет хорошо,
Всё будет хорошо, будет хорошо.