Неправильного выбора вообще не бывает,
как и правильного - потому что есть только твой.
В комнате двое, они думают это рай.
И если у них забрать друг друга - им будет очень больно. 

…

Было бы как-то не правильно говорить,
что я читаю не в бит или учить, как надо читать.
Это как спрашивать, зачем я это пишу -
сразу понятно, что в тебе одна пустота.
Когда отдаешь им все, что вообще способен отдать
и веришь: она услышит эти стихи
и вспять обернуться шаги по граблям из дат,
и ты перестанешь быть чужим, ненужным, плохим...
Любовь - это химия, мне становится тихо.
Цинизм выжигает и думаешь, что живешь.
Они так стремятся выглядеть дороже других,
поэтому ищут и покупают - где дешево.
Падает дождь, а во мне горят фонари.
Достаточно быть. Пускай я трижды не прав -
в этой глупой надежде, что еще прогорит 
на конце сигареты - вдохни из пластика правду.

Да хотя этой “правды”, тоже, в общем-то, не было. 
Написав свою "честность" продолжаю им врать.
Чья-то бабушка мелочь себе считает на хлеб -
и не может, и никак не может собрать...

Мимо летят по делам - тойты, лексусы, ауди,
мерседесы и машины российского производства.
Летит твоя жизнь… Точнее, блять она падает!
Она падает друг, скоро она разобьется!

…

Кто-то плачет, узнав это - так просто, по-детски.
Но на пыльных глазах уже не увидишь слез.
Жизнь? Жизнь - это просто полный пиздец.
Мне, правда, страшно однажды проснуться взрослым.
Скоро будут морозы, нужно одеться теплее.
Я цитирую Centr и нажимаю на старт.
Я вдруг понял: вороны тоже пытаются спеть
и никто не виноват, в том, что мы слышим лишь карканье.

Время убьет нас - уже без “как бы”.
Из своей недожизни пытаюсь сбежать в стихи.
На обугленных ветках неудержатся капли.
Мы поймем это всё – вчера, на вписке, бухими.
Никто не поддержит и не скажет “ты сможешь”.
Все в наших руках и в этом самое палево.
Я закончу писать, когда закончится дождь.
Выбора нет, его вообще не бывает.