* * *

...над железным спокойствием рельсов
ощутимей дрожание жил
обреченно снижается цельсий
молчалив и почти недвижим

обещавший движение город
то ли слова, а то ли души
даже камни спускаются с горок
перешептываясь будто - "шшшши"

разговор начинают со смерти
не припомнив количество лет
там ее приносили в конверте
тут - срезали с плеча эполет

для музейной тоски очевидна
эта горечь и пыль на зубах
сохраняя присутствие вида
человек покидает себя

пара ног подгоняет другую
суетливую форму толпы
высота обращает в кривую
пищи птичьей - дорожку крупы

вот и леса обрубленный остов
триумфальной победы гвоздей
над величием массы и роста
встань по центру и вслушайся - здесь

и в колодезной гулкости неба
достигающей самого дна
где уже неразлична боль-неболь
та же смертная ясность видна

геометрия тут непременна
и в своих неевклидовых снах
каждый памятник, шаг с постамента
совершив, превращается в прах

за решетками прячутся духи
(ног заслышав людских пересчет)
что от тел неприметно, как мухи
отлетели при жизни еще

наконец, задевая живое
отпевают сады соловьи
и бредут под незримым конвоем
то ли кайф, то ли вечность словив

посетители аттракциона
чей циничен и прост эпикриз
сохранивший как форму закона
невозможность пути внутрь и из

наблюдай без возможности влиться
вот и речь пересохла почти
как и речка в глазах очевидца
шляпу снимет и, верно, почтит

лишь приблизившись к руслу, где зелень
сохраняется верностью рук
как тепло в кабинетах музейных
чуть внимательней смотришь вокруг

впрочем, тут не такие глазели
у кого и журавль был, и туз
есть живые по-разному земли
эту пробовать нужно на вкус

вот пойду, и у берега Камы
над водой зазвенит голова
и поверю, что здешние камни
с языка оживают в слова

сохранит послевкусие грунта
неискусственный выдох рот в рот
на какую-то долю секунды
во Вселенной никто не умрет