улыбки на фото, смазаны задние планы, 
усталые люди спешат на вокзалы, туда,
где увозят подальше от нас. 

подальше от шумов на первой продольной,
подальше от криков детей на площадках. 
и лиц искажения скажут о многом, 
но только на раз. 

больше нету тех жарких вечерних прогулок, 
и лето нескоро, на улице холод. 
резина стирается мокрым асфальтом, 
и ноги в снегу.
и мучает голод. 
и деньги ушли вникуда, 
мы плетёмся до дома пешком, 
зарядка на плеере села, 
жалко,
мы спим до утра под окном. 

замёрзшие голые стены хрущёвок, 
граффити смазаны добрыми дядями, 
номер, набитый тобой на запястье
греет нутро. 
я на сидениях трамвая залипну, 
пусто внутри, на красиво снаружи,
а у меня всё как будто бы наизнанку, 
голову жжёт стужей. 

я переворачивал тонны речёвок, 
ладони холодные, грей мою шею, 
на лавках зависли мы между защёлок, 
и так до весны. 
прогнившие люди теперь, я же помню, 
ты открывай своё сердце по-новой
старыми песнями или прогулками 
считывай сны. 
пальцами жадно впиваясь в осколки,
сердце расколото тысячью ранами, 
пыль на картинах в кладовке, 
и тарами грусть вывозили. 
наверное, слишком прохладно,
но солнце пройдёт по пути до заката, 
картами гаданы несколько действий, 
и нас греют наши же песни. 
улыбки на фото, смазаны задние планы, 
усталые люди спешат на вокзалы, туда,
где они больше будут не вместе.