Былой судьбы твоей печальны главы 
О мой народ...! Я - плоть и кровь его, 
И потому сказать имею право 
От имени народа своего:

Земля вайнахов помнит каждый камень, 
Травинка и ручей, и каждый склон, 
Как уходил в поруганную память 
За эшелоном мрачный эшелон.

Куда? Зачем? Но на вопрос ответить 
Никто не мог, а может быть, не смел. 
В февральской стуже умирали дети, 
В рассветной мгле свистел морозный ветер 
У изголовья их остывших тел.

А по земле, как по ледовой тверди, 
Поземки горя яростно мели... 
Мы умирали, но под страхом смерти 
Предать земле умерших не могли.

Ни мать, ни брата, ни отца, ни друга... 
Лишь засыпали снежной пеленой. 
Все остальное завершала вьюга -
Над нею власти не было земной.

Земная власть. Две стороны медали 
Добро и зло... С улыбкой на лице, 
Нахмурив бровь, смотрел Иосиф Сталин 
На всю страну в винтовочный прицел.

От Воркуты и Беломор-Канала,
До Магадана и седых Курил. 
Страна свободы эшафотом стала 
И символом затерянных могил.

Безмолвно, словно призрачные тени, 
Не удержав застрявший в горле крик,
Не встанут из печальных погребений 
Вайнах, балкарец, русский и калмык.

Тринадцать лет кровоточили раны 
В сердцах сосланного люда. . . В тюрьме, 
Где «мудрый» вождь становится тираном, 
Страшнее исполнители вдвойне.

За то, что к горцам он не знал пощады 
При выселенье их с родной земли,
Высокие, от «самого» награды 
На грудь убийцы-Берии легли.

Вселяло страх одно его лишь имя..,
Но время долгожданное пришло, 
И грозный меч возмездия над ними 
Оно необратимо занесло.

К Отчизне путь на пламенной скрижали 
Уже чертило светлое перо.
И в час урочный восторжествовали 
Над злом и справедливость, и добро.

Эшелоны шли и всех. . . живых к родимой 
Земле, к могилам  прадедов везли.
И виды повидавшие мужчины 
Не утирали набегавших слез.

Наперекор суровому Адату…
Кто не прошел сквозь черные года, 
Любовь к Отчизне, боль ее утраты 
Почувствовать не может никогда.

Не примут сердцем горестного мифа: 
Вайнахи, завершая путь земной, 
Что умирали от голода и тифа, 
Вы преданы земле, но не родной.

Мне это близко до горючей боли. 
И я, когда настигнет смерти меч, 
Другой при жизни не желая доли, 
Хотел бы рядом с прахом предков лечь.

Хотел бы лечь. . . Но у судьбы дороги 
Расписаны для каждого из нас. . .
Шли эшелоны в радостной тревоге 
В заветный край вайнахов, на Кавказ.

До дна испили мы страданий чашу, 
Но правда, что на белом свете есть, 
Вернула нам Родину и нашу 
Наветом незапятнанную честь.

Мы в сердце образ Родины носили 
И верили: придет заветный час, 
И мрачным культом Сталина Россия 
Не затмевалась никогда для нас.

И две тропы их не предать забвенью –
Остались у вайнахов за спиной: 
Дорога смерти - время выселенья, 
Дорога жизни - путь к земле родной.

И долгу нашей совести подвластны,
Мы этой горькой памяти верны.
Я прошлое тревожу не напрасно –
Еще не все с ним счеты сведены!