ысячи ран в сердце моём ноют они ночью и днём.
Здесь, на земле, был желанным едва ли, и на небе не признали.
Хуже судьбы не придумать, друзья - в теле безжизненном прячусь я,
Острая сталь не берёт и свинец, кто я такой: человек - мертвец!

Враг где-то рядом, держали мы мост, но я в ночи свой оставил пост -
Вихрем к любимой бежал в село, с ней не заметил, как рассвело.
Француза на утро вовсю наши били, только меня они не разбудили,
Была обагрённая кровью река, владычицей синих мундиров врага.

Припев:
Эх! Знал бы, не глупил, что полковник к ней туда ходил.
В строю бы песни пел - это делать лучше всех умел,
Лучше всех умел, лучше всех умел, лучше всех.

Что за любовью своею бежал, пал под военный я трибунал.
Дулам мушкетов я песни пел, взявшим судьбу мою на прицел.
Думал, просто слегка попугают, мимо, в воздух постреляют.
Но на дыбы офицерский встал конь, на поражение открыли огонь.

Припев:
Эх! Знал бы, не глупил, что полковник к ней туда ходил.
В строю бы песни пел - это делать лучше всех умел,
Лучше всех умел, лучше всех умел, лучше всех.

Падает в сумерках мокрый снег, прошлое позабыто навек.
Среди развалин монастыря мрачно скитается тень моя.
Господи, смилуйся, помоги! Даже свои мне теперь враги!
Стала любимая мне чужой, духи и призраки лишь со мной.

Припев:
Эх! Знал бы, не глупил, что полковник к ней туда ходил.
В строю бы песни пел - это делать лучше всех умел,
Лучше всех умел, лучше всех умел, лучше всех.

Эх! Знал бы, не глупил, что полковник к ней туда ходил.
В строю бы песни пел - это делать лучше всех умел...

Эх! Знал бы, не глупил, что полковник к ней туда ходил.
Эх! Знал бы, не глупил.