Ну что ты не спишь и все ждешь упрямо? 
Не надо. Тревоги свои забудь. 
Мне ведь уже не шестнадцать, мама! 
Мне больше! И в этом, пожалуй, суть. 

Я знаю, уж так повелось на свете, 
И даже предчувствую твой ответ, 
Что дети всегда для матери дети, 
Пускай им хоть двадцать, хоть тридцать лет 

И все же с годами былые средства 
Как-то меняться уже должны. 
И прежний надзор и контроль, как в детстве, 
Уже обидны и не нужны. 

Ведь есть же, ну, личное очень что-то! 
Когда ж заставляют: скажи да скажи! - 
То этим нередко помимо охоты 
Тебя вынуждают прибегнуть к лжи. 

Родная моя, не смотри устало! 
Любовь наша крепче еще теперь. 
Ну разве ты плохо меня воспитала? 
Верь мне, пожалуйста, очень верь! 

И в страхе пусть сердце твое не бьется, 
Ведь я по-глупому не влюблюсь, 
Не выйду навстречу кому придется, 
С дурной компанией не свяжусь. 

И не полезу куда-то в яму, 
Коль повстречаю в пути беду, 
Я тотчас приду за советом, мама, 
Сразу почувствую и приду. 

Когда-то же надо ведь быть смелее, 
А если порой поступлю не так, 
Ну что ж, значит буду потом умнее, 
И лучше синяк, чем стеклянный колпак. 

Дай твои руки расцеловать, 
Самые добрые в целом свете. 
Не надо, мама, меня ревновать, 
Дети, они же не вечно дети! 

И ты не сиди у окна упрямо, 
Готовя в душе за вопросом вопрос. 
Мне ведь уже не шестнадцать, мама. 
Пойми. И взгляни на меня всерьез. 

Прошу тебя: выбрось из сердца грусть, 
И пусть тревога тебя не точит. 
Не бойся, родная. Я скоро вернусь! 
Спи, мама. Спи крепко. Спокойной ночи!