Когда ко дну идет баркас 
Или рыбачья фелюга, 
Шаланда, шлюпка, словом, то, 
Что не господствует в размерах, 
Картина бедствия проста: 
Седой матрос кричит: "Полундра!", 
И, не теряя время на дебаты, 
Весь экипаж, покинув борт, 
Стремится к полосе прибоя. 
Но если вдруг ко дну идет 
Трансокеанский лайнер 
В двенадцать с лишним этажей, 
Картина бедствия иная: 
В машинном — паника. Вода 
Все туже давит в переборку, 
Искрит проводка, 
Гаснет свет... 
А наверху еще гуляют, 
Горят огни, играет джаз, 
Стюард, надушенный не в меру, 
Разносит "Брют", и нет причин 
Для огорчений и тревоги. 
И мне все чаше снится сон: 
В машинном — паника. Вода 
Все туже давит в переборку, 
Искрит проводка, гаснет свет, 
Я остаюсь один в отсеке, 
И вот уже соленый лед 
Дошел почти до подбородка, 
Через двенадцать этажей 
Я слышу музыку и смех, 
И мне до них не докричаться. 
(Андрей Макаревич)