Кухня. Разлитый по чашкам портвейн.
 "Колы" не хватит, наверно, на всех.
 Значит, кто-то сегодня
Опять напьется.

 Каждый, кто будет сегодня здесь петь,
 Считал себя мертвым уже вчера,
 Но он допоет, выпьет
И засмеется.

 Мама, я не хочу в рай.
 Его свет слишком слепит глаза,
 А я хочу видеть.

Я все хочу видеть.

 Если прозревать, то - в огне.
 Если любить - то в тишине,
 Чтобы никто не услышал.

Кухня. Смех и соседям привет.
Могут повеситься прямо как в той
Песне про новые колонки.
Каждый из смеющихся здесь
Спать разучился давным-давно.
Он рад бы уснуть, но сука
Мешает ломка.

Мама, я не хочу в рай.
Его свет слишком слепит глаза,
А я хочу видеть.
Я все хочу видеть.
Если прозревать, то - в огне.
Если любить, то - в тишине.
Чтобы - никто не услышал.

 Кухня и вечный квадрат за столом
 
Друзей и врагов, но не сейчас.
 Кто мог - тот дополз.
И все этому рады.

 Каждый: бродяга и генерал
 Мечтает дождаться хотя бы утра.
 Хотя бы - утра...
Не то чтоб - награды.

Мама, я не хочу в рай.
Его свет слишком слепит глаза,
А я хочу видеть.
Я все хочу видеть.
Если прозревать, то - в огне.
Если любить, то - в тишине.
Чтобы - никто не услышал.

Мама, я не хочу в рай.
Его свет слишком слепит глаза,
А я хочу видеть.
Я все хочу видеть.
Если прозревать, то - в огне.
Если любить, то - в тишине.
Чтобы - никто не услышал.