В борьбе за небо 
теряешь уменье летать,
так скажи, ради Бога, 
для чего за него воевать?
Вот оно над тобою сыпет зерно,
кто бы ты ни был, 
ты ходишь под ним,
кто бы ты ни был, 
над тобою оно…

Каждый туз, имеющий масть,
держит в ангаре свой самолёт.
И тот король, что не хочет упасть,
покупает жетоны на плот.
Благородная дама хоронит в корсете
ключи от заветных ворот,
лишь стажёр-валет до сих пор не поймёт,
для чего он на свете живёт.

Если жизнь говорит, всё сплошная игра,
победителей нет, среди тех, кто вчера
взлетал за меня самолёты сбивать.
Когда вынырнет полночь, ни в едином глазу
ни лечь, ни сесть, ни встать,
твои таблетки тебя уже не спасут, 
хотя ты честно считал до ста.

Что ж, будет день, и будут дела,
и кривой тамада, может быть, тогда,
бросит тебе эту кость со стола:
«Что мой друг, чья взяла?
Ведь твой штурман остался внизу,
твой пилот дико пьян, под пятый стакан,
командир твой в ладонь втирает слезу…».

Нет, я вижу, слышишь, пошли дела,
пой – душа хочет тепла,
пой, душа как хороша, 
когда пошла, пошла, пошла.

И когда перед утром от вчерашней нирваны
трещит твоя голова,
пьётся райский рассол,
как босая роса.
Скоро будет день, и будут дела,
и ты спросишь у ней, была не была,
и спросишь у ней, сестра моя, 
что мне делать, любовь моя.

Ведь я вижу, слышишь, пошли дела,
пой – душа хочет тепла,
пой, душа как хороша, 
когда пошла, пошла, пошла.

И, когда ты забудешь, вставая в казарме, 
как тебя звали вчера,
посмотри на неё, ей много не надо,
только: «Здравствуй сестра!».
Вот она, пред тобою в потоке зерна,
кто бы ты ни был, она будет с тобой,
кто бы ты ни был, с тобою она.

Я вижу, слышишь, пошли дела,
пой – душа хочет тепла,
пой, душа как хороша, 
когда пошла, пошла, пошла.