Каждый год я хороню в самом себе плохие черты,
Внутри меня двадцать три небольшие могилки,
Не буду говорить о том, за что испытываю стыд,
И я рад, что часть меня увозили на носилках.

Рад, что мои грехи не вернулись из реанимации,
Врачи не спасли от эмболии легких моих поступков,
Всю свою злость я хотел бы подвергнуть кремации,
На титанике совести не было спасительной шлюпки.

Оставлял себя подыхать, не вызывая скорую,
Мне нравилось, как умирали тысячи неидеальных я,
Хохотал себе в лицо, мои слова не были скорбными,
Стрелял очередью поставленных бывших себя в ряд. 

В залившей горизонт ночи, в безупречной тишине,
Проходя мимо крестов своих предыдуших версий,
Я положу гвоздики на тот самый кладбищенский снег,
Цветы зла на самого себя, моих бывших диверсий.