Я надеваю костюм, белую рубашку, галстук, пальто. И еду в Новороссийск. Приезжаю в канун Рождества, 6-го. С вокзала — прямо к ней домой. Я открываю калитку, захожу во двор, собака не тявкает, знает меня. Прохожу к дверям, стучу. Открывает деверь Света и с удивлением:
— Привет.
— Привет, а что так нерадостно?
— Заходи.
Мы зашли в дом. Родители типа: «Ой, Рома, здравствуй!» И какое-то гнетущее молчание Светы. Я такой:
— А что случилось?
— Да нет, ничего.
— Но, может, все-таки что случилось?
— Пойдем, выйдем.
И вот мы выходим... И дальше я ничего не помню...
— Нам надо расставаться...
— А в чем причина?
— Да ни в чем. Все кончилось. Я молчу...
— Чего молчишь?
— Ну, ладно, хорошо, — говорю спокойно, ничего не понимая, что происходит. —Я тогда поеду. Ты проводи меня.
А поездов нет. Там один поезд ходит, и тот через день. Нельзя было в этот день купить билет на поезд. Только на следующий день вечером. Я говорю: «Наверное, пойду на автостанцию. Ты меня проводи».
И мы шли... Я молчал. Потом... Как-то так получилось, что она сама начала рассказывать. Я ничего не говорил. Она сама, типа, знаешь, бывают такие ситуации, когда девушка начинает как-то оправдываться? Что-то наоборот говорить, что никакой не было у нас любви. Просто фигня какая-то. «Не было никакого романа у нас. У меня еще два парня здесь есть. И я с ними встречалась тайком». Что-то такое: «Ты приезжал. А все эти мои подруги, они тоже знали об этих моих отношениях. Ты приезжал — уезжал. Но у меня была своя жизнь...»
И мы идем, она чего-то там рассказывает, а я иду и слушаю. Ничего не понимаю. Так потихонечку мы дошли до автовокзала. И каким-то чудом буквально через десять минут отходил автобус до Краснодара. А мне было уже все равно, куда ехать, по большому счету. Но надо было просто ехать. Я уже не мог находиться рядом. Нужно было ехать.
Она говорит: «Вот автовокзал». Я: «Все, спасибо. До свидания». — «Все. Пока», — и она уходит. Я покупаю билет до Краснодара. Вечер. Темно.