ПЕСНЬ 1-Я «ХОР МОНГОЛЬСКИХ ПЬЯНЫХ ДЕВОК»

И тогда вперед рванула
Конница монгол крутых,
Они с шашками скакали
В шапках заячьих, лохматых
– И от страха хохотали
И дрыстали в голенище.
– Конница орала песню
Про Монголию родную,
А им с тыла подпевал
Хор монгольских девок.
– А им с тыла подпевал
Хор монгольских девок.
– Симаси, асима, асима, сунь хуй в чай,
Симаси, асима, асима, сунь хуй вынь,
Симаси, асима, асима, сунь сам хуй,
Симаси, асама, асама, хуй засунь.
– Проскакав сто восемь сажень,
К русским подойдя в притык,
Кони стали спотыкаться
О пустые, блядь, бутылки,
– О пустые, блядь, бутылки,
И говнище с перегаром.
– Проскакав еще пять сажень,
Кони стали падать вниз,
На бутылках спотыкаясь
И в блевотине катаясь,
– Все, что после пьянки русских
На земле пооставалось.
– Симаси, асима, асима, сунь хуй в чай,
Симаси, асима, асима, сунь хуй вынь,
Симаси, асима, асима, сунь сам хуй,
Симаси, асама, асама, хуй засунь.
– Наши даже не успели
С лошадей монгол сшибать,
Они сами разлетелись
По земле родимой, русской,
Напевая громко песню
Про Монголию родную.
– Симаси, асима, а чё там за хуйня?
Симаси, асима, там наши отсоси,
Симаси асима, щас лусские плидут,
Симаси, сосать, сосучки нам дадут.
Сосучки нам дадут.
– Время рекламы. Покупайте конфеты «Сосучки» – петухи на палках древнехарьковского хлебо-кирпичного комбината.
– Сосучки…
Сосучки…
Сосучки…
Сосучки нам дадут.

---
От мамайского Информбюро. Набив стрелку на Куликовом поле, хан Мамай не смог ответить за свой базар и после разборок между богатырем в законе Пересветом и монгольским авторитетом Челубеем начались кровавые разборняки двух группировок.

Бригада монгол, именуемая в дальнейшем «конницей», беспонтово ворвавшись в зону русской братвы, именуемой в дальнейшем «передовой фланг русской армии», была разбросана по земле к ебене матери в результате спотыкания об гавно, можно сказать, гавнище, бутылки и озорную блевотку, не убранную богатырями после очередного гужбана и балабаса.

Агентство «Рейтер» сообщает…

Все средства массовой информации просто охуели от того, что стало происходить на поле брани. И после того, как монгольская конная братва была растоптана коваными нацистскими лаптями русских богатырских авторитетов, хан Мамай, так и не ответивший за свой базар, приказал, малыш, уцелевшим подразделениям отступить в тыл и занять прочные неприступные позиции, обосновавшись в малине села Жбановка, которая отстёгивала, дружок, проценты игу.
Князь поднялся на стремянку:
«Отступают, гавнюки». –
«Да, неплохо потрудились
Саперо-минные полки». –
«Заебись, теперь бы надо, это,
Двинуть конную братву».
«Ты что, не видишь, что
Опасно скакать по этому гавну.
Здесь плоты нужны и лодки». –
«Может быть, пригнать, блядь, флот?
Хватит гнать хуйню, Иосиф.
Надо башкой думать, вот».
Долго спорили в генштабе:
Что, куда, зачем, почем?
А монголы в это время
Укрепились за селом.
Жбановка село звалося,
В десяти верстах езды.
Укрепилися конкретно,
Размечтались дать пизды.
«Надо обойти их с тылу». –
«Может, сзади им поддать?»
«С тылу, с мылу, только войско
Уже не хочет наступить.
Вон, смотрите, они снова
Жрать и пьянствовать начли».
«Вот же ж падлы, вот же ж суки!» –
«Всех отправить в лагери».
«Водки требуют и зрелищ.
Им монголы по хуям.
Вон, опять идут свинячить
По соседним деревням».
И несчастному генштабу
Только и осталось, блядь,
Как смотреть, раскрыв ебало,
Куда войска пошли бухать.