Я снова по чужой земле иду,
Гермошлем застёгнут на ходу,
Мой «Фантом», как ястреб быстрый,
В небе, голубом и чистом,
С рёвом набирает высоту.
Мой «Фантом», как пуля быстрый,
В небе, голубом и чистом,
С рёвом набирает высоту.

Вижу в небе алую черту,
Это МиГ-17 на хвосту,
Вижу я, как Ричард с Бобом
Понеслись на встречу с гробом,
Мой «Фантом» теряет высоту.
Вижу я, как Ричард с Бобом
Понеслись на встречу с гробом,
Мой «Фантом» теряет высоту.

Ну, а дома ждёт меня жена,
Может быть, сейчас с другим она,
Мы воюем во Вьетнаме
С узкоглазыми скотами,
Нам победа здесь не суждена.
Мы воюем во Вьетнаме
С узкоглазыми скотами,
Нам победа здесь не суждена.

Я ползу по выжженной земле,
Молодым обидно умирать,
Будут матери молиться,
Будут лбом о землю биться,
Снова заставляют воевать.
Будут матери молиться,
Будут лбом о землю биться,
Снова заставляют убивать.

На допросе только я спросил:
«Кто пилот, который меня сбил?»
И ответил мне раскосый,
Что командовал допросом:
«Сбил тебя наш лётчик Ли Си Цин»
И ответил мне раскосый,
Что командовал допросом:
«Сбил тебя наш лётчик Ли Си Цин»
Врёшь ты всё, раскосая свинья
В гермошлеме чётко слышал я:
«Ты, Петро, меня прикроешь,
А Иван — "Фантом" накроешь»,
Сбил меня советский ас Иван.
«Ты, Петро, меня прикроешь,
А Иван — "Фантом" накроешь»
Сбил меня советский ас Иван.

Где-то далеко родной Техас,
Там мои живут отец и мать,
Мой «Фантом», как зверь убитый,
На земле лежит разбитый,
Мне на нём уж больше не летать.
Мой «Фантом», как зверь убитый,
На земле лежит разбитый,
Мне на нём уж больше не летать.