В поселке колхозного типа,
Среди свиноферм и садов,
Взращенный средой общепита,
Живет кришнаит Иванов.
Он многое знает о карме,
О тайне индусских богов,
В четверг, после бани, селяне
Приходят послушать его

И птицы смолкают на крыше,
И тише гудит самолет,
Когда про любимого Кришну
Он светлую песню поет
И всю поселковую свору
Грызет просветления зуд,
И даже козел участковый
Тайком утирает слезу

... Бывало до самой до ночи
Среди свиноферм и садов
Звенит и звенит колокольчик,
Поет и поет Иванов
А где-то в далеком Бомбее
Какой-нибудь пьяный бомбей,
От русской тальянки хмелея,
Про русских поет журавлей

Чернеют на пальмах бананы,
Оливки сливеют на вкус,
А он по седьмому стакану -
За ту же нездешнюю грусть
Ревут от тоски и от жажды
Его боевые слоны,
Соседних земель махараджи
Грозят объявлением войны

Вдобавок на днях приключился
И вовсе дурацкий конфуз:
Очковой змеей подавился
Подаренный тещей мангуст
Но наших не взять без полбанки,
И пьяный в маслину бомбей
То слышит напевы тальянки,
То видит своих журавлей
Сидит он, богами забытый,
Поскольку, себе на беду,
Последнюю "Бхагават-гиту"
Продал еще в прошлом году

На что ему эти ученья,
Ведь, сдохнув однажды весной,
В грядущем своем воплощеньи
Он - максимум - будет свиньей
Колхозной свиньею в том самом
Поселке на тыщу дворов,
Где в полном согласии с Дхармой
Живет кришнаит Иванов