Практическое применение “скрытых” возможностей психики в повседневной жизни.
BrainSY Научно-исследовательский центр - club51755624

№ 12. 
    ТАТЬЯНА ЧЕРНИГОВСКАЯ
    Доктор филологических наук, доктор биологических наук, профессор Санкт-Петербургского Университета, президент Ассоциации когнитивных исследований

    Читать полностью: [bad word] /finam.fm/archive-view/6102/

Итак, тему сегодняшнюю мы начали еще неделю назад, но если в прошлый понедельник мы в основном фокусировались на том, как мы говорим, то сегодня Татьяна Владимировна будет отвечать на ваши вопросы о том, как мы думаем. Итак, тема нашей сегодняшней программы: «Как мы говорим и как мы думаем. Часть вторая».

В ПЕРВОМ ПРИБЛИЖЕНИИ: эксперты в студии.

Татьяна Черниговская: «Я к чему так расшумелась? К тому что из этого следует, что процессы, которые очень высокого уровня, понимаете, которые делали сдвиги в цивилизации, происходили на таких этапах, которые, если принять, что сознание вербально, например, то вообще не подходят. Можно даже так жестко сказать, что антивербальны».

Татьяна Черниговская, нейролингвист, профессор Санкт-Петербургского государственного университета, доктор филологических и биологических наук.

Татьяна Черниговская
Татьяна Черниговская
ЛИХАЧЕВА: Первый вопрос, наверное, все-таки давайте про сознание. Мне ужасно понравилась цитата, которую вы неоднократно приводили в своих лекциях, про сознание и ветер: мол, сознание – это ветер, и поэтому мы не можем его увидеть, но мы прекрасно можем различить результаты как ветра, так и сознания. Но у меня продолжение тогда следующее вот этой цитаты: по результатам современные ученые же все-таки могут дать некую характеристику сознанию?

ЧЕРНИГОВСКАЯ: Вы знаете, я должна вас расстроить. Да, все время так, ничего не поделаешь. Фокус в том, что определений, конечно, можно дать много, они все очень дешево стоят. Это тот случай, когда приходится вспоминать, например, гениального Мераба Мамардашвили, который… Ну, я не цитатно говорю, но идея такая его слов, что мы все знаем, что такое сознание в бытовом смысле. Ну, каждый из нас знает, вроде бы. Но мы абсолютно не знаем это в научном смысле. И это ставит очень трудные задачи перед наукой, потому что, конечно, все хотят про это узнать.

Вроде бы на первый взгляд сознание – это то, что отличает именно человека от всех других существ, и поэтому мы хотели бы знать, что это такое, что для нас особенное.

Но даже это не является решенным вопросом, потому что для того, чтобы его решить, нужно... Понимаете, здесь получается логическая петля очень неприятная: для того чтобы на этот вопрос ответить, нужно сначала сказать, что это такое. Если мы имеем определение сознания, тогда мы можем сказать: у рыб нет, да? Но если у нас нет определения или если очень широкое определение типа: «Это что-то, что является реакцией на что-то», – в таком случае мы должны согласиться с тем, что у амеб есть сознание, потому что если ты капнешь кислоту какую-нибудь, они будут на это реагировать, и так далее.

Это трудный вопрос, и он с очень малым продвижением вперед, к сожалению, идет. Хотя если вы возьмете и начнете смотреть научные статьи мировые... Это везде, это не то что у нас в стране плохо с этим. У нас, может быть, даже еще и лучше, потому что у нас проработано это философией довольно серьезно, в гуманитарной части общего знания. Но тогда, когда мы входим в другую область, так сказать, в такую hard science, «жестких наук», то там непонятно совершенно, что с этим делать, потому что непонятно, что искать. Я вот сама уже стала по кругу ходить, но это именно я сознательно делаю, это именно ловушка, в которую мы попали.

Предположим, я иду в Институт мозга человека (куда я и хожу, поскольку у меня там совместные проекты с ними идут) и говорю: «Давайте поищем сознание. У нас такие замечательные приборы есть, которые все фиксируют, что в мозгу происходит (скажем, функциональный магнитный резонанс, или позитронная эмиссионная томография, или, предположим, магнитный энцефалограф, лучшее, чем пользу