L’homme était français, la femme [bad word] Tous deux en voyage aux États-Unis
Tous deux attendaient le même autobus
Presque sans [bad word] des sans-abri

Ils [bad word] dans le terminus
Un nouveau langage bizarrement joli
Presque du français et presque [bad word] Et l’anglais d’usage qu’ils avaient appris

Au fil du trajet, dans le processus
Du bon bavardage qui se pervertit
Le couple savait qu’il s’agirait juste
D’un [bad word] de passage voué à l’oubli

L’homme était français, la femme [bad word] Leur deux coeurs volages n’avaient qu’une envie
Lui s’imaginait délivrer le buste
De l’épais corsage à demi rempli

Elle se retenait d’explorer les muscles
De ce corps sauvage de mâle aguerri
Il y eut deux arrêts puis un terminus
Un sac de couchage pour deux corps unis

Au matin dormaient l’homme et sa Vénus
Tous deux en otage de l’autre endormi
Mais dans le respect de leur consensus
L’éventuel chantage n’était pas permis

L’entente voulait qu’ce soit jamais plus
Qu’un [bad word] de passage voué à l’oubli

L’homme était français, la femme [bad word] Sans enfantillage, tous deux ont repris
Chacun leur trajet et leur autobus
Tous deux le visage un peu déconfit

La femme chassait le souvenir robuste
De son court voyage aux États-Unis
Alors que germait dans son [bad word] Un [bad word] de passage... voué à l’oubli...

перевод Ирины Ореховой
Она была русская, он был француз,
В Америку их судьба занесла.
Автобуса ждали, и лёгок был груз,
И оба могли забыть про дела.

У них разговор на конечной возник.
Был странно причудлив, но, в общем, красив
Их русско-французско-английский язык,
Как старая песня на новый мотив.

Через целый штат вёз автобус их,
Просто болтовня перешла во флирт…
Ясно было им: впереди у них
Только эпизод – прожить и забыть.

Она была русская, он был француз.
В ветреных сердцах желанье росло,
И он представлял небольшую грудь,
Как она в руке трепещет тепло…

А она боролась с желаньем прильнуть
К мускулам его, растаять на них…
Восемь остановок, кончился путь –
И спальником ночь укрыла двоих.

Сладок будет им их тряпичный дом,
Свяжет их незримо экстаза нить.
Только договор заключат молчком:
Продолженья нет и не может быть,

Всё, что было здесь, будет словно сном,
Всё лишь эпизод – прожить и забыть.

Она была русская, он был француз,
У каждого свой намечен был путь.
Закончился их недолгий союз,
Прощаясь, они смутились чуть-чуть.

Прочь она гнала, памяти назло,
То, что довелось в Штатах пережить,
Ну, а тот, кто зрел в лоне у нее, –
Только эпизод… придется забыть…