Маргит стоит на склоне,
В руке — золотая свирель.
Ее возлюбленный Юн
Услышал печальную трель.

На горном лугу вдвоем
Аукаем и поем.

Маргит стоит на склоне,
Юна свирелью зовет.
Услышав печальную трель,
Он к любимой идет.

«Коня бы я отдал и сбрую,
Чтобы обнять тебя вновь.
Ах, если бы, как костер,
Пылала твоя любовь!»

«Коня бы я отдал и сбрую,
Чтобы взглянуть в твои очи.
Ах, если бы ты смогла
Прийти ко мне этой ночью!»

«Молчи, о Юн из Ваддели!
С Тарье помолвлена я.
Давно уже честного Тарье
Прочат мне в мужья».

Летними ночами,
Обнявшись они лежали.
Весело ночь проводили,
А расставались в печали.

Летними ночами
Тесно сплетались их руки.
А на заре расставаться —
Не было горше муки.

Маргит, вернувшись из леса,
В дверь стучит кулаком:
«А ну-ка, Кристи, вставай!
Впусти скорей меня в дом».

Рассерженная служанка
С постели нехотя встала.
«Девушкам по ночам
Шататься не пристало».

«С дороги я, видно, сбилась,
Зашла в заколдованный лес.
Свой дом не сразу нашла —
Должно быть, попутал бес.

Зашла в заколдованный лес,
Бродила долго кругом.
Должно быть, бес попутал —
Едва отыскала дом».

«По этому самому лесу
Ты, может быть, и шла,
Но к Юну, дружку любимому,
Небось дорогу нашла.

По этому самому лесу
Ты, может быть, и шла.
Но тебя попутал не бес —
У Юна ты была».

«Не нужно браниться, Кристи,
Несправедлив твой суд.
Судьбы своей не узнаешь,
Пока на погост не свезут.

Не береди мои раны,
Несправедлив твой суд.
Судьбы своей не узнаешь,
Пока в саван не завернут».

«Ладно, браниться не буду,
Не стану твоим судьей.
Тарье Рисволло встречу,
Как пристало тебе самой.

А вздумаю проболтаться —
Такой случится грех —
Я тут же слова проглочу,
Как самый сладкий орех».

К дому подъехали гости,
А хлеб не несут из печей,
Музыки не слышно,
И свадебных нет свечей.

К дому подъехал Тарье,
Служанка стоит на крыльце.
Она ему поклонилась
С улыбкой на лице.

Спросил ее Тарье Рисволло,
Волнения не тая.
«Кристи, скажи мне, где Маргит,
Суженая моя?»

Ответила Кристи учтиво:
«К чему тебе это знать?
Не думай больше о Маргит,
Свадьбе твоей не бывать.

Тяжко она захворала,
Боль разрывает ей грудь,
Послушай меня, Тарье,
Невесту свою забудь».

«Пройдите в горницу, гости,
Пейте брагу и мед.
А я проведаю Маргит,
Спрошу ее, как живет».

По лестнице поднимаясь,
Он меч на ступеньку кладет.
Гостям говорит, обернувшись:
«Пусть к Маргит никто не идет».

Быстро Тарье Рисволло
В светелку прошел один.
Маргит, свою невесту,
Увидел среди перин.

Желтые и голубые
Сбросил с Маргит перины.
На каждой руке у нее
Лежало по славному сыну.

«Послушай, Тарье Рисволло,
Ко мне подойти скорей.
Исполни последнюю просьбу:
Крести моих сыновей».

Я долго мешкать не буду,
Крещу твоих сыновей.
Об этом никто не узнает
До самой смерти моей».

Тарье в женском уборе
Никто не мог бы узнать.
Он на руки взял детишек,
Обрадовалась мать.

Тарье в женском уборе
Никто не мог бы узнать.
С детьми он в путь собрался,
Горько заплакала мать.

Холодно на погосте
У открытых могил.
Тарье детей хоронит,
Свет ему божий не мил.

Холодно на погосте,
Мертвые спят кругом.
Тарье в сырую могилу
Бросает первый ком.

Вернулся Тарье Рисволло,
Маргит его ждала:
«Куда ты детей девал,
Что я вчера родила?»

Ответил Тарье Рисволло:
«Крепись, о Маргит моя,
Детей я крестил, как надо,
Да будет им пухом земля».

Красивый конь у Тарье,
Статью радует глаз.
Но Тарье коня еще краше
Для милой Маргит припас.

Угрюм и печален Тарье,
Повод держит рука.
А сзади конь невесты
Бежит без седока.

На горном лугу вдвоем
Аукаем и поем.