А у нас снова дождик промозглый. И вот-вот должно выглянуть солнце из-за серых, надоевших туч.
Хочу всё вернуть - а вроде бы уже поздно, и я дала обещание, ставшее клятвой, что откопаю в себе надежды какой-то луч.
А вы знаете - я сама не вернусь.
Такая фигня - я уже, знаете, не торт, и не та, и вас совсем не боюсь, да и совсем не буду бояться.
Ни-ког-да.

Я научилась смеяться - не под вашу указку, и не вторя вашему смеху.
Наверное, для меня это стало огромным успехом, 
что я вам сказала в лица всю правду, всю эту правду о вас, 
и правда такая, и вы люди такие, что ваши жизни можно было бы пихнуть в рассказ.
И он будет, наверное, жанра "ангст". Хотя нет, скорее "злобный автор".
Такие смешные - правда ведь режет глаз, и я вам буду повторять слово "правда" пока вы меня не услышите.
А пока что - вы "как хотите" дышите, гуляете, пьёте, строите из себя опытных взрослых, хотя вам всего по 16 лет.
Нет, конечно, понимаю - у каждого есть "в шкафу скелет", но у вас их, наверное, слишком много.
Хотя, мне какое дело?
Я ведь ребёнок - маленький - вы в это верите, не буду взрослеть, пусть пройдёт век за веком.
И мне, вы сказали, нужна та самая смерть, смерть близкого очень мне человека.
А знаете - мне как-то плевать. 
Я, как вы сказали "поетка", и не смотря на мнение, буду своё нести и писать;
может, не слишком умело и метко,
зато - настоящее. Живое. 
И - чуть ало-рыжее,
подпитанное, может, скупою слезою, которая в моих стихах и песнях никогда уж не будет лишней.

И, знаете - мне надоело.
Латать раны, каждый раз после новой, привычной ссоры, бросаясь словами-объедками - едкими-едкими,
и взглядами, полными немого укора.

Я не вернусь.

Уже перешла черту всех глупых прощаний, прощений.

Такая фигня - не боюсь.

И - я стану сильнее.