Когда миссис Корстон встречает во сне покойного сэра Корстона,Она вскакивает, ищет тапочки в темноте, не находит, черт с ними,Прикрывает ладонью старушечьи веки черствыеИ тихонько плачет, едва дыша.Он до старости хохотал над ее рассказами; он любил ее.Все его слова обладали для миссис Корстон волшебной силою.И теперь она думает, что приходит проведать милуюЕго тучная обаятельная душа.Он умел принимать ее всю как есть: вот такую, разнуюИногда усталую, бесполезную,Иногда нелепую, несуразную,Бестолковую, нелюбезную,Безотказную, нежелезную;Если ты смеешься, - он говорил, - я праздную,Если ты горюешь – я соболезную.Они ездили в Хэмпшир, любили виски и пти шабли.А потом его нарядили и погребли.Миссис Корстон знает, что муж в раю, и не беспокоится.Там его и найдет, как станет сама покойницей.Только что-то гнетет ее, между ребер колется,Стоит вспомнить про этот рай:Иногда сэр Корстон видится ей с сигарой и «Джонни Уокером»,Очень пьяным, бессонным, злым, за воскресным покером.«Задолжал, вероятно, мелким небесным брокерам.Говорила же – не играй».