Гордясь, под стать живым, фигурой и походкой,
В перчатках и с платком, держа в руках букет,
Кокетка тощая, развязной сумасбродкой
Она прикинулась – и выезжает в свет.

В глазницах пустота зияет бездной тёмной,
И череп, весь в цветах, отломится вот-вот,
На хрупких позвонках покачиваясь томно.
О, как бредовый лоск небытию идёт!
Надеешься ли ты, что в этом светлом зале
Отгонит музыка насмешливый кошмар,
Что вихрем оргии упьёшься ты на бале
И в сердце у тебя остынет адский жар?

Скажи, безносая, танцорам слишком рьяным,
Им, тем, кто морщится в присутствии твоём:
«Признайтесь, гордые, что вопреки румянам
Вы чувствуете смерть всем вашим существом.

Вы тоже мертвецы – и свой азарт умерьте!
Увядший Антиной и лысый Ловелас,
Вы все захвачены вселенской пляской смерти.
В неведомую даль она уводит вас.
Потешный род людской! На всех широтах мира
Кривляйся и пляши, но знай: в любом краю
Примешивает смерть, надушенная миррой,
К безумью твоему – иронию свою!