Не тесны ли тебе, моя девочка, эти объятья ?
Потерпи, моя девочка. Я уже годы терплю.
Я одену тебя по весне в белоснежное платье,
Я тебе по весне белоснежное платье сошью.

А по осени ткань раскрою и затею заботу,
И к зиме приодену в затейливый теплый наряд.
Ты не зябни, душа, нам с тобою опять на работу,
Куда люди зовут, куда теплые ветры велят

Усажу я тебя на колени и струны настрою.
Ах, не надо б при людях...
Да век уж такой на дворе -
Не смущайся. Уже мы помолвлены долгой людскою молвою,
А венчать нас затеются только на смертном одре.

А окончится бал, мы еще раз споем под луною,
Как ни с кем я не пел и не плакал лет десять подряд.
Начинай, моя девочка, я подхвачу, я с тобою.
Но вот этой обиды вовеки тебе не простят.

И того, что мой голос, в семейные дрязги впряженный
Этой ночью, как конь пристяжной в твои дрожки впряжен,
Мне уже не простят мои милые нежные жены
И грядущие следом мужья моих преданных жен.

Начинай, моя девочка, я подхвачу, я с тобою.
Те бессмертьем грозятся, а эти кончину сулят.
А устанем, в футляр упакуют и крышкой накроют,
Тебя в дом занесут, а меня отнесут в листопад.

Скажут : экая жалость, один да один... И зароют.
И возложат бумажный венок, как размокший псалтырь.
И того не поймут, моя девочка: нас было двое  - я и ты,
Моя нежность, гитара,  судьба, поводырь.