По зеленой, по долине шли послушник и монах,
Оба с тайною молитвой, оба с четками в руках,
Видят, как стоит у ручья девица,
Красотою может ослепить,
Длинный сарафан замочить боится –
В воду не решается ступить.

Тут монах не размышляя, вырастает перед ней,
Осторожно поднимает и несет через ручей,
Ну а дальше каждый своей дорогой –
Монастырь уже не далеко,
И молитва вновь устремилась к Богу –
Закрутились четки под рукой.

Так шагали черноризцы, лишь дыханья слыша звук,
И у врат, у монастырских, говорит послушник вдруг:
“Нет, ты брат, скажи, чтоб не быть соблазну,
Как коснуться женщины ты мог?
Разве ты обет свой давал напрасно,
Как теперь на это смотрит Бог?!”

И монах, глаза прищурив, улыбнулся, глядя в даль,
“Ты поднял в стакане бурю”, - он послушнику сказал,
“Помыслы твои все Господь читает, так что обрати к себе свой взор!
Я её давно у ручья оставил, ты несешь с собою до сих пор!
Я её давно у ручья оставил, ты несешь с собою до сих пор!..”