Текстильный: 

Здравствуй,мама,возвратились мы не все,
Но до сих пор босые и таскаем так же ношу как посыльные.
Маемся в ссылках,по ссылкам кликаем
В поисках заработка батрака,
Но остаемся в дураках.
Как барбитурно зависимые,зависим от чисел,
Висим на турниках и по-своему мыслим.
Вкладываемся в дело,дни раскладываем по файлам,
Маме говорим,чтоб берегла себя,не уставала.
Дом загородный,грядки не убраны,(отрывисто)
В Кремле мудрые,в России преданные.
Делу отдавшие жизнь,но всегда забытые,
Подкошенные битвой,жизни брошенные
Ты собрала у очага в лихие девяностые
Детей родителей-отказников не по приказу,
А просто так хотело твое сердце смелое,
Каждому всю себя отдать и посвятить сумела.

Сначала было трое,потом еще троих,
Потом еще пять и нас всего одиннадцать.
Обычные советские родители герои,
Отец и мать чужие нас всех породнили.

Ну как сказать чужие?(Как)Чужие в прошлом,
Кто породил на свет и кинул у порога
Роддома и в дом поехал,встречая старость,
Бездетную,люди слепнут. 
И я поверю,если в мир такой однажды возвратится 
Дьявол,скажет нету Бога.
Грех не смывается,людей все также судят по поступкам,
Твое сердце,мама,и его любовь к нам
Бесценны,знаешь, и даны не многим.
Тебе шестьдесят девять,мама,думаешь о смерти
И постоянно говоришь(о ней),но в нас твое начало,
Ты воспитала честность в нас и мы идем на риски.
Мама,кроме тебя я не припомню других близких.

Припев:
А мне ночью, одно окно лишь только светит,
Всегда ждут те, для кого мы будем дети.
Пусть ветер зло в стекло бьет, и в головах ветер,
Буду хорошим сыном, вы уж мне поверьте.

Крап Вега:

Пусть как у сына, мой КПД – не сто процентов,
Но я живой, здоровый, сытый, ей важнее это.
Дрожали ее руки, слепой бы не заметил,
Волнуется, хотя прошло уж два десятилетия.
Любимый в любом свете, родная кровь, как ни крути,
В глазах укор, на деле поддержка в пути,
Куда грести я выбираю сам, но всегда знаю,
Мой земной ангел ждёт, это меня охраняет.
Помню, ночами плакала, и не могла заснуть,
Пока, дурак, искал суть, грехов мне не стряхнуть,
Пока шатался где-то, не в родных пенатах,
Моими выходками она будто была распята.
Как же был глуп, менял ее на нелюбимых женщин,
Ставил приоритеты, словно старый оценщик,
Сначала те, потом эти, будем ярко гореть мы,
А дома тусклая лампа и ужин на плите.
Глазами в мыльных сериалах, но мысленно со мною,
Я ей бы счастья в любом объеме накладною,
Ну а пока, все также как всегда: «Мама целую»
«Я буду поздно, у тебя второй ключ, возьму его»