снег покрывает уличные поверхности как глазурь,
и не исчезнет он, как ты глаза не жмурь.
тебя, наверно, это достало, и ты устало
плетёшься туда, где когда-то солнце сияло.
но будь то Москва, Прага или Ливерпуль,
везде за тобой будет следовать снежный патруль.
он не преследует рамки какого-либо идеала,
он словно мать, поправляющая перед сном одеяло.
заботлив, ничего не скажешь, пытается выбить дурь
из твоей головы, как ты её присутствие не штукатурь.

ты засел с рюмкой жгучего наедине у меня вглубине,
укутался в плед и закрываешь глаза в темноте,
в полости, наполненной холодным воздухом,
и ты не уходишь, держишься волшебным образом.

режешь пространство, вторгаясь в моё тихое царство,
куда уже давно не ходит никакой транспорт.
прячешься, ищешь убежище там, возможно.
продвигаешься осторожно, твоё сердце безбожно.
ты не замышляешь коварства, не ищешь богатства,
лишь только просишь: "родная, пропиши мне лекарство
от зимней грусти, от чувства, что тревожно
бьётся в груди, от того, что вокруг всё ничтожно
и ощущения, что живу я напрасно, спешу на красный,
и мне страшно, что какое-то там начальство
распоряжается вводить мне что-то подкожно,
говорят односложно. помоги мне, пожалуйста, неотложно!"

ты плетёшься туда, где когда-то сияло солнце,
плескалось яркое море, и счастье быть может.
остановился. обнял меня и понял: дело совсем не в погоне,
а в том, кто сегодня с нежностью греет твои ладони.