Мой господин, господи,
Удали из памяти эти воспоминания
Как мне оставить их?
Какими стали мы вне пъедесталов,
На распятьях своей судьбы оставив последнее признание

Мир, он перевернулся, с ним что-то стало,
Может мы его сломали или он стал старым,
Кто знает к чему время ведет,
Говорил про белый лотос или же возраст.
Сделаю зрение мутным, минуты длинными,
Латы хрупкими, веки сильными
Ты уж прости меня, хотел успеть больше, а сделал меньше
Не может быть и речи, конечно, я понимаю сам,
Что был упрямей небесам
Постоянно шептал, просив у них шанс,
Никогда не падал на колени, считал, что низко,
Но о чем-то думал, стоя на карнизе,
С 12-го этажа на улице Свеязего,
Смотрел на землю, решая закрыть глаза.
И, правда, хотелось плакать,
Но знал, что нужно быть сильнее, и повернул обратно.
Я вспомнил о маме, и о всех тех,
Кому я не безразличен, и кто в меня верит. 
А девочка, которая стала частью меня,
Овладела моими чувствами и сердцем с памятью,
Может она и не верит, что я любил, люблю,
Но я действительно о ней думаю
Каждый день, каждый раз, когда выпью
На каждой строчке в то время, когда пишу.
Я прошу прощения у неба с солнцем,
У воды с огнем, ведь все приходит с возрастом.
Мне всего 19, но я уже понял,
Воин света всегда будет воином.
Я изучил свой организм и некоторые реакции
И вижу людей насквозь без импровизации,
Я не утрирую, с дамбы видно все,
Город Пермь, СД, белые лица...
Я не утрирую, с дамбы видно все,
Город Пермь, СД, белые лица...

Последний разговор, последнее слово.
На небе облака выложили узор.
Сорван засов, повернут ключ за спиной
Этажи,улицы и все что изучено.
Прошу прощения у всех, кого предал,
У тех, кто разочаровался во мне,
У тех, кому когда-либо перешел дорогу,
У Бога, у мамы с папой, у больных органов.
Спасибо, Альбина, слышишь, за то, что ты есть,
Я безумно хочу быть с тобой вместе,
Но это последний бой между этих зданий,
Это последняя строка последнего признания...