Я тушу боль последнею сигаретой 
В глазах холод зимы, хотя и за окном лето.
Где ты? Где мой маленький ангел?
Дня слеза падает на лист наверно зря.
Как воскресная заря был твой улыбки кристалл,
А я как маленький принц тебя полевал.
Я знал мой цветок, ты как лучшая из роз была,
Главным фрагментом моих дневных грёз.
Сквозь слёзы тебя хранил я как зеницу ока,
Для твоего здоровья и любви молился богу.
Это не много, но говорило о любви моей.
Твой голос до сих пор звучит как одинокий соловей.
Убей во мне ветер это последнее воспоминание,
Эту сердечную боль, это вечернее признанье.
На лицо врача, на котором серый мрак.
Его слова: "Диагноз — РАК
"

Постой, не уходи, не оставляй меня.
Руку мою сожми, я знать хочу, что я жива.
Постой, не уходи, не оставляй меня.
Руку мою сожми, я знать хочу, что я жива.

В пьяном бреду едва разборчивы структуры.
Всё так мерзко как негатив плохой карикатуры.
Дневной свет напоминает этот сумрак больницы,
Эти белые стены как алебастр гробницы,
Эти лица, что говорят о силе гордости.
Когда смерть близка, тогда не надо подробностей.
Слово злобности — тяжёлая лейкемия.
Я Вижу как ты вянешь от химиотерапии.
Эта серая кожа, эти тусклые глаза.
И сердце кровью обливается моля небеса,
Жестокая судьба. Ты улыбаешься сквозь боль,
А я всё так трагично играю в свою боль.
Эти последние недели, что лежала на морфине.
Ты уплывала в даль на белом дельфине.
И сердце клинит, я не смогу без тебя,
А ты тихонько ответила: Мы будим вместе всегда.

Я тушу боль последнею сигаретой ,
В глазах холод зимы, хотя и за окном лето.
Где ты? Где мой маленький ангел?
Дня слеза падает на лист, наверно зря.
Да зря наверно мы познакомились тем днём.
Да зря наверно я стоял под окном.
Зря молился богам, зря умолял я чертей.
Небеса мне сказали — тебе не быть с ней.
Это серое небо, это чёрная одежда.
Сегодня умерла не ты, сегодня умерла надежда.
Слёзы матери твоей, поникший взгляд отца,
Они любили, верили, надеялись не дождав конца.
Их покидали силы. 
Это неправильно — родители у дитя своей могилы
А ты мила, красива, как-будто просто спишь
Я не могу тебя отдать земле малыш.
А Знаешь господи давай по откровенному
Тут сложно кричать за небесные стены.
Твои пути не известны. Говорят люди.
Если ты есть вообще, несправедливо судишь.
Я проклинаю тебя и всю твою рать.
Чёрт неси контракт. Скажи мне где подписать.
Я готов отдать тебе душу и плоть,
Чтобы увидеть её, обнять её вновь.
Я принимаю меры — вот этот белый дельфин,
Он приведёт меня к ней, лишь только он один.
Уже ломаются рифмы получается проза.
Десять кубиков морфина — смертельная доза