Вот синица в моей горсти
Говорит: "Я тюремщик твой.
Ты меня, милый друг, отпусти.
А не хочешь - ну Бог с тобой".

Я ответил ей, что летал.
Журавлем был, не глух, не слеп:
"Подо мною твой лес проплывал
Тихой родиной в серебре.

А на землю спустился - и
Зацепился в толпе крылом.
Стал коряв, неуклюж - вон спроси
У зевак под моим окном.

Нет, синичка, мой друг, прости.
Лучше ты, чем злорадный смех".
А она о своем: "Отпусти!
Ты ведь знаешь - крыло не грех!

Что тебе до моих сетей?
Вспомни, как ты тогда летал.
У своих нерожденных детей
Руки теплые целовал".

Тут я выдохнул ей: "Ну, держись!"
И кулак свой разжал горячо.
А она не вспорхнула ввысь,
Пересела лишь на плечо.

Вот синица в моей горсти
Говорит: "Я тюремщик твой.
Ты меня, милый друг, отпусти.
А не хочешь - ну Бог с тобой".