Толстой отмечал юбилей
Ясно поляну накрыл
И всех своих близких друзей
На этот банкет пригласил.
Тютчев забил заразу,
курили за гаражом.
Пушкина убило сразу,
Лермонтова потом.
Достоевский напился в хлам,
К старушке стал приставать.
Ударил ее топором,
Быстро домой – и писать.
Гоголь с собою в душ
Взял двух крестьянских девчат,
Напились текилы и с ним
Мертвые в душе лежат.
Пушкин съел больше всех,
В кусты забежал он на миг,
Памятник нерукотворный
Себе за кустами воздвиг.
Мама потом пошла
В баню хлестать коньяк
А вслед за мамой туда
Мамин зашел Сибиряк.
Тютчев в тютю бухой,
Достоевский достал девчат,
Белинский в одном белье,
Рылеев рылом в салат.
Пушкина няня легла,
В спальне устроив бардак,
Няня легла не одна,
С ней Мамин лег Сибиряк.
На карете лихой сутенер
За крестьянками прикатил,
Толстой дал ему сто рублей,
Крепостное право продлил.
Разбушевался Крылов,
Вырвал у Пришвина хвост.
Хотел еще Блока избить,
Но Блок поставил блок.
Есенин стихи написал,
Пошел к проституткам в кабак.
Есенин пошел не один,
С ним Мамин пошел Сибиряк.
Некрасов прекрасно бухнул
И стриптиз заказал,
Кричал он всем бабам «Ура!»
И лифчики в воздух бросал.
Тургенев Цветаеву взял
И поступил он с ней так,
Как поступает со всеми
Мамин всегда Сибиряк.
Анну Ахматову Блок
Пьяный в кусты завалил,
И в памятник нерукотворный
Случайно рукой угодил.
Герцен заснул под столом,
Герцен конечно дурак.
К нему, чтобы не разбудить
Мамин ползет Сибиряк.
Герцен проснется с утра,
Руками ощупает зад,
И будет думать всю жизнь:
Что делать и кто виноват.
Танцует для телок Фет,
Фет для них песни поет,
Фет – неприкольный поэт,
Фету никто не дает.
Некрасов кричит «Ура!»,
Ему привезли порошок.
Вот кому на Руси
Действительно жить хорошо!