Где сужается даль
до игольного ушка,
в которое ниточкой к Богу
протянется Суздаль,
где сужается даль,
становясь острым краем земли,
устоять на котором
есть высшая удаль,
где безмолвен сидит Саваоф
в Петропавловском небе,
качая, как люльку,
серебряный купол,
и где купол - не купол, а сердце,
что перевернулось
и смотрит угрюмо и строго,
и скупо,
где сужаемся мы
до тишайшего ужаса
перед несчастьем -
оно называется время,
где свободно вдевается
гулкое эхо времен
в человечье оглохшее ухо,
как в стремя,
где мне хочется стать
монастырской травой -
отравившись, быть брошенным
в патриархальную землю
и вспорхнуть по весне,
веселясь, отчего неизвестно,
над теплой землей
молодеющим зельем,

где сужается даль
и течет в русле русского слова,
цепляясь веками
за вехи событий,
нам отсужена высшею мерою часть
общей участи - жизнь
(потому из нас каждый -
сожитель),
где и я не лишен этой части,
а стало быть, счастлив,
как всякий,
кто не растерял свыше меры,
и сужается даль,
приближая иные широты,
которые
не переводятся в метры...