Я грешен был, как очень многие, 
 И половину всех грехов забыть успел; 
 Законов буквицы убогие 
 Я нарушал, и доли лучшей не хотел.
 Но с чего начать? 
 Лишь бы не молчать, 
 Выцарапывая правду из собственных ран… 
 Сам себя смешу - 
 Только вас прошу: 
 Исповедайте меня, эн Бертран!

 Только Вам я доверить смогу 
 То, о чем всему миру солгу; 
 Сто дорог я прошел, но нигде не нашел 
 Я сеньора Вас лучше 
 Только Вы мой поймете рассказ, 
 Только Вам я поверю сейчас; 
 К черту память и страх, 
 Вы сегодня монах,
 Я - подстреленный лучник. 

 Не изводя себя препонами, 
 Я жил спокойно, и не знал душевных мук; 
 Моей единственной иконою 
 Был только лишь мой меткий глаз да гибкий лук. 
 Только как-то раз 
 Из закрытых глаз 
 Я шагнул в чужие двери за гранями сна; 
 За чертой глазниц, 
 В хороводе лиц 
 Вдруг явился предо мной Сатана. 

 Он сказал, свет закатный кляня: 
 Эй, стрелок, ты послушай меня -
 Сто дорог я прошел,
 Но нигде не нашел
 Я искусней убийцы! 
 Ты теперь, предзакатной порой, 
 Словно дверь, свою душу открой,
 И удача в стрельбе 
 Не изменит тебе
 До последней границы.

 Вертелся Дьявол, будто нанятый,
 Пытаясь тщетно завладеть моей душой,
 Но я ответил: "Место занято, 
 Моя душа - жилище Девы Пресвятой,
 Что хранит всех нас,
 И пускай подчас
 Забывают люди почести ей воздавать!
 Вера, может, быть,
 Не учила жить,
 Но зато учила не умирать!"

 Черт бежал - и остался лишь дым; 
 Я, конечно, не стану святым - 
 Я совсем не таков, 
 В моем сердце грехов 
 Переполнена мера. 
 Я узнал цену веры святой: 
 Как же так - даже лучник простой 
 Стал подобен святым, 
 Лишь отказом своим 
 Посрамив Люцифера!

 Догорит в темной келье свеча 
 И слова, что острее меча, 
 Отвернувшись к стене, Вы оставите мне, 
 Мой сеньор и предатель. 
 Только Вас я осмелюсь просить: 
 Вы меня научите любить; 
 Ночь глядит в витражи, 
 У последней межи 
 Исцелите от Зла меня…