Мне пел-нашёптывал начальник из сыскной:
Мол, заложи их всех, зачем ты воду мутишь.
Скажи, кто в опера стрелял, и ты "сухой",
Не то ты сам себе на полную раскрутишь.

                А в синеве алели снегири,
                И на решётках иней серебрился...
                Но а сегодня не увидеть мне зари,
                Сегодня я в последний раз побрился.

А на суде я брал всё на себя,
Откуда ж знать им, как всё это было.
Я в хате был, но не было меня,
Когда [bad word] Натаха замочила.

                И будет завтра ручеёк журчать другим,
                И зайчик солнечный согреет стены снова,
                Ну а сегодня скрипнут сапоги,
                И сталью лязгнут крепкие засовы.

А на свиданье, руки разбросав,
Как чайка крылья, старенькая мама
Меня молила, падая в слезах,
Чтоб я сказал им всё, но я упрямый.

                Ах, мама, мама, ты мой адвокат,
                Любовь не бросить мордой в снег апрельский.
                Сегодня выведут на тёмный двор солдат,
                И старшина скомандует им: "Целься!".

А за окном буянила весна,
И в "воронок" меня из зала уводили,
И я услышал, как вскрикнула она:
"Алёша, не забуду до могилы!"

                И будет завтра ручеёк журчать другим,
                И зайчик солнечный согреет стены снова,
                Ну а сегодня скрипнут сапоги,
                И сталью лязгнут крепкие засовы.