Кошки-мышки

Женьщина — 
голова и мысли медузы Горгоны,
тело испанской гитары.
Под звуки её из кустов выходят кентавры,
выносят старые патефоны
и ставят заезженные пластинки.
Игла скачет, голос хриплый заикается,
они выкатывают звенящие яйца:
парноркопытные человекоживотные. Инстинкты
срабатывают на алую крови или тряпки,
глаза наливаются той же краской,
трепещут — счетая это ретуальной пляской
кошкообразная самка выбирает прятки,
меняя маски, клубком оголённых нервов
играет, и это в порядке вещей, вещи
материальны и этим уже зловещи.
Боясь намочить лапки погружает тело в
глубокие мысли попавшейся жертвы.
животная забава “кошки-мышки”
увеличивает напряжение и одной вспышки
достаточно, что бы запомнить её черты:
опасность, ограниченная изгибами тела,
грациозная тайна, страсть. Что там в потёмках
души она робко прячет, возможно котёнка
белого, пушистого... по венам пущена стрела,
следом стекают тени, образуя лужи.
Погода в надрыв кричит: Беги без оглядки!
Из области груди устремляется в пятки
сердце с кровью подаваемое на ужин
горячим - обязательное условие процедуры,
охлаждение, сворачивание крови, омертвение ткани.
Очередные жертвы толпятся на заднем плане
расставленные рядами, словно шахматные фигуры.
Шеренга пешек, избранные: в ожидании своего часа.
Только по одной ей известным правилам бой
с мнимым противником, возможно самим собой,
уже проигран. Толька капля моря бежит из глаза.
Кругами на воде разбегаются морщины прошлого
к берегам в поисках новой почвы.
Канаты нервов, проверяя на прочность,
выворачиваясь на изнанку, лишённое покрова кожаного
тело, потеряв курс, равновесие, точку опоры, идя ко дну
ищет в кромешной тьме лишь один маячок,
искру, проблеск надежды, хотя бы глоток
воздуха, возможность добраться до берега. Луну
не видно, ткнул пальцем в небо и дырка,
за ней пустота, всё тот же вакуум, нет тех свечей...
Луна лишь зкркало для солнечных лучей,
и если ж она нам когда то светила, то это лирика.
Следом фантазия рисует линию - остановку пульса.
Заканчиваться пластинка, кентавры расходяться по загонам.
Расчитывая увиденное по математическим законам
кошкообразная наблюдает за предсмертными конвульсиями.
Дальше тишина. Две фигуры застылти во мраке.
Немая сцена. Оценка происходящего. Занавес.
Возможно всё завтра начнёться занаво
если оставить это игрой, не раздвигая рамки...

Д,Р,