Вот вам кресло и чай, заходите сюда,
Со стола уберу я бумагу.
Не робейте, любезный, снимите свой плащ,
И отдайте горгулье берет.
Мы, надеюсь, друг друга поймём без труда,
Я ведь был как и вы архимагом,
Хоть тому уже минуло в прошлый шабаш —
Бог ты мой! — двести семьдесят лет.

Чтоб не мёрзнуть, я духа огня подпущу,
Он поставлен служить на века мне,
И к тому же стихийные твари мудры,
Могут дать очень ценный совет.
Ведь в своей старой башне упорно ищу
Я секрет философского камня,
Отодя от столичной интрижной игры,
Вот уже двести семьдесят лет.

Что там слышно в столице? С кем нынче война?
Кто сегодня приблизился к трону?
Неужели династия оборвалась?
А пророчили век золотой.
Предок ваших князей был в мои времена
Необузданный варварский конунг,
Слив в единый кулак северян племена,
Собирался ударить войной.

Вам известно, что стало с верховным жрецом,
С тем, что магам грозил отлученьем?
Если честно, он был, представляется мне,
Узколобый фанатик и псих.
Был за ересь сожжён? Ну, тогда налицо
Беспристрастного рока решенье.
Он погиб в том же самом священном огне,
На котором сжёг многих других.

Ну а что с академией тайных наук?
Мне нередко она вспоминалась?
Все ли помнят заклятие власти в кругу
Посвящённых, и цел ли портал?
За приятные вести спасибо, мой друг.
Академия — вот моя слабость.
Я, наверно, по праву гордиться могу,
Что когда-то её основал.

Вам пора уходить. Близок утренний час,
Стали свечи в два раза короче.
Осторожней в дверях, там у входа лежит
Заржавевший от крови стилет.
Но о нём расскажу я уже не сейчас.
Заходите ещё, лучше ночью.
И не бойтесь при этом меня разбудить,
Я ведь мёртв двести семьдесят лет.