Я написал для тебя стихи. 
Боже, какой кретин. 
Это не Фет, не Барто и не Бродский. 
А так, слова душевнобольного подростка. 
Без строя, без строф. 
И половина строк написана в каком-то бистро. 

Забиваю на прочее, жду писем, 
забываю твой почерк. 
И каждый четверг на почту, 
по пять километров туда и обратно, 
как в том рассказе Довлатова. 

И эти карандашные танцы на краю листа. 
Понимаешь, что лучше бы вообще не писать. 
Стереть архив телеграмм, всю гамму, 
не оставив ни грамма 
памяти и информации. 
На столе лишь томик про Холмса и Ватсона, 
два билета в храм Франции 
и недоеденный бутерброд с маслом. 

А твоей последней фразой в письме, 
будет то, что слово "я" встречается чаще, 
чем слово "мы". 
А всё, что осталось — легко стирается мылом. 
Наш мир сломан, увы. 

Сон, ожидания, стон, скорая.