Он хотел, чтоб она улыбалась, 
Чтобы солнце искрилось в ее волосах, 
Он хотел, чтобы в прошлом осталось 
Все, что маятник медью чеканил в часах. 

Он хотел, чтобы теплые руки, 
Обвивали его, как морская трава, 
Он хотел, чтобы карта разлуки, 
Оказалась тогда в первый раз не права. 

Он дарил ей жемчужные нити 
И сплетал из цветов ожерелья весны, 
Но восходом над миром разлитым, 
Наполнялись ее ошалелые сны. 

Там она целовала свободу, 
Танцевала вакханкой на древнем костре, 
Заклинала озерную воду, 
Заслонялась вуалью от вражеских стрел, 

Тишиной в облаках растворялась, 
Забавлялась, как кошка, с клубком золотым, 
В лабиринтах сказаний терялась, 
И взбивала, как пену, лазоревый дым. 

Он был предан своей недотроге, 
И закат за рассветом, опять и опять, 
Засыпал верным псом на пороге, 
Прижимая к груди серебристую прядь. 

Он терпел все насмешки людские, 
Позабыл ратных подвигов гордую честь, 
Изучал письмена колдовские, 
Чтоб в любимых глазах благосклонность прочесть. 

Только тщетными были усилья, 
Не желала она ни сокровищ, ни слов, 
Лишь бы вновь лебединые крылья, 
Уносили ее меж созвездий и снов. 

И однажды, когда не вернулась, 
Из своих сновидений обратно она, 
Что-то губ ее нежно коснулось, 
Словно где-то на арфе запела струна. 

Мне когда-то историю эту 
Нашептала в февральскую полночь метель, 
Покружила немного по свету, 
Побросала на крыши седую кудель. 

Из нее я пряду вечерами 
Нити песней живых в ожиданье весны, 
Зачарована злыми ветрами 
Вижу тоже порой ошалелые сны.